Архив журнала

Аннотация: Авторы рассматривают проблему кибербуллинга как одну из наиболее острых социально-психологических проблем современного цифрового общества, уделяя особое внимание поведенческим и коммуникативным стратегиям его участников. Исследования S. Hinduja & J. W. Patchin, а также данные Pew Research Center свидетельствуют о высокой распространенности кибербуллинга среди подростков и молодежи, что подчеркивает необходимость его изучения. В то же время, как отмечают В. Л. Назаров и Н. В. Авербух, недостаточно исследованы стратегии поведения участников в зависимости от их ролевых позиций (агрессор, жертва, наблюдатель, защитник, помощник), что затрудняет разработку эффективных мер профилактики. Целью данного исследования стало изучение различий в поведенческих и коммуникативных стратегиях участников кибербуллинга в зависимости от их ролевой позиции. В исследовании приняли участие 100 респондентов в возрасте от 16 до 25 лет (50% женского и 50% мужского пола), обучающихся в техникумах, колледжах и университетах. Диагностика осуществлялась с помощью следующих методик: анкета «Cyberbullying and Online Aggression Survey» (S. Hinduja, J. W. Patchin), адаптированная А. А. Вихманом, Е. Н. Волковой и Л. В. Скитневской, методика выявления «Буллинг-структуры» Е. Г. Норкиной, опросник копинг-поведения «CISS» (адаптация Т. А. Крюковой), методика диагностики коммуникативной установки В. В. Бойко и методика когнитивно-поведенческих стратегий преодоления И. Г. Сизовой и С. И. Филиппченковой. В результате исследования с использованием регрессионного анализа были выявлены значимые различия в поведенческих и коммуникативных стратегиях участников кибербуллинга в зависимости от их ролевых позиций. Например, инициаторы демонстрируют выраженную киберагрессивность и склонность к открытой жестокости, сочетающиеся с избегающим поведение и дефицитом здоровых копинг-стратегий. При этом их потребность в помощи взрослых может указывать на проблемы социальной адаптации. Помощники характеризуются умеренной кибервиктимностью и стремлением копировать поведение агрессора, что связано с желанием повысить свой статус в группе. Защитники обладают наиболее адаптивными стратегиями: низкой кибервиктимностью, активным использованием социальной поддержки и развитыми навыками саморегуляции. Жертвы отличаются отсутствием помощи от взрослых, пассивным избеганием и фиксацией на негативном опыте, что усугубляет их уязвимость. Наблюдатели склонны к пассивности из-за страха виктимизации и ограниченных когнитивных ресурсов, несмотря на развитую коррекцию ожиданий. Практическая значимость исследования заключается в обосновании необходимости дифференцированного подхода к профилактике кибербуллинга с учетом ролевых позиций и личностных особенностей участников. Полученные данные могут быть использованы для разработки адресных программ психологической помощи, направленных на снижение уровня цифровой агрессии и формирование адаптивных стратегий поведения в онлайн-среде. Результаты исследования также актуальны для педагогов и психологов, работающих с молодежью.

Abstract: The authors consider the problem of cyberbullying as one of the most acute socio-psychological problems of modern digital society, paying special attention to the behavioral and communicative strategies of its participants. Research by S. Hinduja & J. W. Patchin, as well as data from the Pew Research Center, indicate the high prevalence of cyberbullying among adolescents and young people, which emphasizes the need for its study. At the same time, as noted by V. L. Nazarov and N. V. Averbukh, the behavioral strategies of participants depending on their role positions (aggressor, victim, bystander, defender, assistant) are insufficiently studied, which complicates the development of effective preventive measures. The purpose of this study was to examine differences in the behavioral and communicative strategies of cyberbullying participants depending on their role positions. The study involved 100 respondents aged 16 to 25 (50% female and 50% male) studying in technical schools, colleges, and universities. The assessment was carried out using the following methods: the “Cyberbullying and Online Aggression Survey” questionnaire (S. Hinduja, J. W. Patchin) adapted by A. A. Vikhman, E. N. Volkova and L. V. Skitnevskaya, the “Bullying Structure Identification” method by E. G. Norkina, the “Coping Inventory for Stressful Situations (CISS)” (adapted by T. A. Kryukova), the method for diagnosing communicative attitudes by V. V. Boyko, and the method of cognitive-behavioral coping strategies by I. G. Sizova and S. I. Filippchenkova. The study, using regression analysis, revealed significant differences in the behavioral and communicative strategies of cyberbullying participants depending on their role positions. For example, initiators exhibit pronounced cyberaggression and a tendency toward overt cruelty, combined with avoidant behavior and a lack of healthy coping strategies. At the same time, their need for adult assistance may indicate problems with social adaptation. Assistants are characterized by moderate cybervictimization and a tendency to imitate the aggressor’s behavior, which is associated with a desire to elevate their status within the group. Defenders employ the most adaptive strategies: low cybervictimization, active use of social support, and well-developed self-regulation skills. Victims are distinguished by a lack of help from adults, passive avoidance, and fixation on negative experiences, which exacerbates their vulnerability. Observers tend to remain passive due to fear of victimization and limited cognitive resources, despite having developed expectation adjustment skills. The practical significance of the study lies in substantiating the need for a differentiated approach to the prevention of cyberbullying, taking into account the role positions and personal characteristics of participants. The obtained data can be used to develop targeted psychological assistance programs aimed at reducing the level of digital aggression and forming adaptive behavioral strategies in the online environment. The results of the study are also relevant for teachers and psychologists working with young people.